BLOODLINE, THE "Сердце Романа"
Автор: Юра "Хирург"
Подойдите к зеркалу и посмотрите на себя! Две руки, две ноги, голова на месте, а чего вы добились? Хоть бы пустую посуду сдали
А ведь в жизни всегда есть место подвигу и кругом так много ярких примеров! Вот вам один - Роман Шонзи, более всего известный как бас-гитарист группы Pyogenesis. А также участник нескольких культовых проектов (в том числе и THE BLOODLINE, речь о котором пойдет ниже), продюсер, композитор, владелец собственной студии, отец семейства
Имея только одну руку, он уже успел сотворить столько, сколько многим двуруким даже не снилось. И вот теперь “Алексей Маресьев тяжёлого металла” отвечает на наши вопросы.
- Роман, когда ты начал заниматься музыкой?
“С 13-ти лет
Меня вдохновляли группы типа Motorhead и Venom
Родители ни за что не хотели, чтобы я играл на гитаре, это была настоящая битва! Так что пришлось мне одолжить старый и совершенно раздолбанный инструмент у друга и тайком брать уроки. На каникулах я работал на фабрике и купил первую электрогитару, пошёл к родителям и показал, чему научился.”
- А что случилось с твоей рукой?
“У меня нет руки с рождения. Это редкая генная мутация, которая приводит к деформациям рук, сердца и других органов. Мне повезло, что у меня нет только руки. Эта история стала самым большим стимулом в моей жизни
Часто люди говорили, что я не могу делать что-то, потому, что у меня нет руки, но меня только подмывало доказать обратное. В этом ещё одна причина того, что я взялся за гитару.”
- Где ты играл до 1995 года, до Pyogenesis?
“До Pyogenesis я играл в Dystrophy, а до этого я играл грайндкор в банде, названия которой даже не помню
Dystrophy была первой серьёзной работой, но мы переругались и группа скончалась после первой пластинки (а по правде говоря, даже ещё во время записи). Сразу после этого я стал басистом Pyogenesis. Я любил готику, которую они тогда исполняли, но по мере их движения в сторону развесёлого панка я решил пойти собственным путём.”
- Потом ты работал с The Dreamside, KGB, Silke Bischoff... Каков был твой вклад в каждом случае?
“Да, как владелец собственной студии Audio Artist, я работал с разными командами. Для Pyogenesis я продюсировал ‘Twinaleblood’ и ‘Unpop’. KGB - мои старые добрые друзья и я работаю с их вокалистом с 1995 года. Когда его оставили музыканты, я помог ему, сыграв на гитаре и на басу. В 1999 году Silke Bischoff пришли в мою студию. У них не было тогда клавишника, и они попросили меня сделать вклад в этом качестве в их новый материал. Я стал их продюсером, написал 2 песни и микшировал альбом вместе с Джоном Фрайером. Мне нравится их музыка и сами эти ребята. The Dreamside - группа вокалистки Кеми Виты. Я продюсировал новый альбом ‘Mirror Moon’ вместе с ней, и в этой группе я бас-гитарист.”
- Как возник проект The Bloodline?
“The Bloodline существует с 1997 года, когда я записал ‘Opium Hearts', первый диск. Тогда это был более или менее мой личный проект и никаких усилий я в него не вкладывал. Я не пытался найти лейбл, не хотел набирать состав. Потом Кеми Вита нашла меня в качестве продюсера The Dreamside. Она приехала в Германию, и мы работали над её новыми композициями. Она и стала искрой, зажегшей пламя The Bloodline, когда услышала песни с 'Opium Hearts' . Она убедила меня отослать это на какие-нибудь лейблы. Serenades были первыми и единственными, с кем я попытал счастья. Они предложили мне сразу очень хороший контракт, так что искать дальше было бессмысленно. Так, наверное, проект The Bloodline стал группой. Я попросил Кеми стать бас-гитаристкой, мы нашли второго гитариста Фолкера и клавишника Оливера, только барабанщика пока нет. Кеми очень хорошая вокалистка и работает с The Dreamside почти 7 лет. Она брала уроки классического вокала, играла в театрах
Была бас-гитаристкой в нескольких маленьких голландских группах.”
- Кто такой Эдуард Стеблоу, которому посвящен твой альбом?
“Эдуард - это “потерянная душа земли обетованной”. Он был барабанщиком Dystrophy и с 18 лет сидел на героине. В итоге он покончил с собой, но глядя на те жалкие останки человека, которые остались в конце от талантливого парня, я думаю, что смерть была настоящим подарком для него. Этот случай во многом вдохновил меня на сочинение музыки и я посвятил альбом ему. ‘Opium Hearts’ рассказывает несколько историй о людях, переживших подобное, ищущих ответы на те же вопросы и обитающих в том же аду. Я потерял больше друзей из-за наркотиков, чем я встретил потом новых, некоторые ушли из жизни, некоторых изменило до неузнаваемости то, через что им пришлось пройти. Моя мать работала в приюте для наркоманов, и я бывал там довольно часто. С детства я видел достаточно, чтобы понять, кем я не хочу становиться.”
- А кто повлиял на тебя в музыкальном смысле?
“Музыка находится под влиянием таких готических групп как The Fields Of The Nephilim, но с добавлением мощи металла. Мне нравится и меланхолия, которую несут составы типа This Mortal Coil, Dead Can Dance, Clan Of Xymox, и жёсткие элементы индастриала
Многие металлисты тоже повлияли на меня. Motorhead, Venom, Slayer, Bathory, Possessed, Napalm Death
Я не люблю выбирать, лучше комбинировать элементы всех стилей и пытаться создать что-то новое.”
- Расскажи, кто делал обложку для альбома?
“Кеми и я всё сделали сами. В буклете на фотографиях это мы, а на обложке – модель, которую пригласил фотограф. Знаки, которые там нарисованы, я взял из одной средневековой книги. Тот, что на Кеми, срисован с волшебного амулета, дающего силу. На мне изображен магический знак защиты. Я выслушал много упрёков по поводу этой обложки, но мне она нравится.”
- Каково твоё семейное положение?
“У меня семилетний сын, умный мальчик, хочет быть художником или писателем. Планов расширять семью у меня нет. Живу я с симпатичной и интеллигентной девушкой, которая тоже работает в сфере музыки. Ещё у меня есть щенок, который здорово веселит меня.”
- Можно прокормить семью, занимаясь музыкой?
“Очень трудно, но можно. Но если не содержать студию и не работать в качестве продюсера, то это невозможно.”
- Можешь припомнить какой-нибудь забавный случай из своей продюсерской практики?
“Повеселился я, записывая недавно старых чудаков, которые решили удивить жён компактом собственного производства. Они никак не могли взять одну ноту, а лирика, которую они написали, представляла собой бессмысленные обрывки словосочетаний и предложений. Мне стоило усилий сдерживать смех, но когда они ушли, я оторвался от души.”
- А над чем ты работаешь непосредственно сейчас?
“С мая мы работаем над новым альбомом, почти закончили запись. Надеюсь, он выйдет поздней осенью. Вы найдёте те же настроения, что и на ‘Opium Hearts’, но музыка будет более мощной и тяжёлой, но в то же время мелодичной и атмосферной. Саунд будет более плотным, синтезаторы зазвучат ещё мрачнее. Конечно, Кеми споёт кое-что на новом альбоме. После я намерен отправится в турне, скорее всего в качестве поддержки для группы покрупнее, но об этом пока рано говорить
”
Юра “Хирург”.
А ведь в жизни всегда есть место подвигу и кругом так много ярких примеров! Вот вам один - Роман Шонзи, более всего известный как бас-гитарист группы Pyogenesis. А также участник нескольких культовых проектов (в том числе и THE BLOODLINE, речь о котором пойдет ниже), продюсер, композитор, владелец собственной студии, отец семейства
Имея только одну руку, он уже успел сотворить столько, сколько многим двуруким даже не снилось. И вот теперь “Алексей Маресьев тяжёлого металла” отвечает на наши вопросы.
- Роман, когда ты начал заниматься музыкой?
“С 13-ти лет
Меня вдохновляли группы типа Motorhead и Venom
Родители ни за что не хотели, чтобы я играл на гитаре, это была настоящая битва! Так что пришлось мне одолжить старый и совершенно раздолбанный инструмент у друга и тайком брать уроки. На каникулах я работал на фабрике и купил первую электрогитару, пошёл к родителям и показал, чему научился.”
- А что случилось с твоей рукой?
“У меня нет руки с рождения. Это редкая генная мутация, которая приводит к деформациям рук, сердца и других органов. Мне повезло, что у меня нет только руки. Эта история стала самым большим стимулом в моей жизни
Часто люди говорили, что я не могу делать что-то, потому, что у меня нет руки, но меня только подмывало доказать обратное. В этом ещё одна причина того, что я взялся за гитару.”
- Где ты играл до 1995 года, до Pyogenesis?
“До Pyogenesis я играл в Dystrophy, а до этого я играл грайндкор в банде, названия которой даже не помню
Dystrophy была первой серьёзной работой, но мы переругались и группа скончалась после первой пластинки (а по правде говоря, даже ещё во время записи). Сразу после этого я стал басистом Pyogenesis. Я любил готику, которую они тогда исполняли, но по мере их движения в сторону развесёлого панка я решил пойти собственным путём.”
- Потом ты работал с The Dreamside, KGB, Silke Bischoff... Каков был твой вклад в каждом случае?
“Да, как владелец собственной студии Audio Artist, я работал с разными командами. Для Pyogenesis я продюсировал ‘Twinaleblood’ и ‘Unpop’. KGB - мои старые добрые друзья и я работаю с их вокалистом с 1995 года. Когда его оставили музыканты, я помог ему, сыграв на гитаре и на басу. В 1999 году Silke Bischoff пришли в мою студию. У них не было тогда клавишника, и они попросили меня сделать вклад в этом качестве в их новый материал. Я стал их продюсером, написал 2 песни и микшировал альбом вместе с Джоном Фрайером. Мне нравится их музыка и сами эти ребята. The Dreamside - группа вокалистки Кеми Виты. Я продюсировал новый альбом ‘Mirror Moon’ вместе с ней, и в этой группе я бас-гитарист.”
- Как возник проект The Bloodline?
“The Bloodline существует с 1997 года, когда я записал ‘Opium Hearts', первый диск. Тогда это был более или менее мой личный проект и никаких усилий я в него не вкладывал. Я не пытался найти лейбл, не хотел набирать состав. Потом Кеми Вита нашла меня в качестве продюсера The Dreamside. Она приехала в Германию, и мы работали над её новыми композициями. Она и стала искрой, зажегшей пламя The Bloodline, когда услышала песни с 'Opium Hearts' . Она убедила меня отослать это на какие-нибудь лейблы. Serenades были первыми и единственными, с кем я попытал счастья. Они предложили мне сразу очень хороший контракт, так что искать дальше было бессмысленно. Так, наверное, проект The Bloodline стал группой. Я попросил Кеми стать бас-гитаристкой, мы нашли второго гитариста Фолкера и клавишника Оливера, только барабанщика пока нет. Кеми очень хорошая вокалистка и работает с The Dreamside почти 7 лет. Она брала уроки классического вокала, играла в театрах
Была бас-гитаристкой в нескольких маленьких голландских группах.”
- Кто такой Эдуард Стеблоу, которому посвящен твой альбом?
“Эдуард - это “потерянная душа земли обетованной”. Он был барабанщиком Dystrophy и с 18 лет сидел на героине. В итоге он покончил с собой, но глядя на те жалкие останки человека, которые остались в конце от талантливого парня, я думаю, что смерть была настоящим подарком для него. Этот случай во многом вдохновил меня на сочинение музыки и я посвятил альбом ему. ‘Opium Hearts’ рассказывает несколько историй о людях, переживших подобное, ищущих ответы на те же вопросы и обитающих в том же аду. Я потерял больше друзей из-за наркотиков, чем я встретил потом новых, некоторые ушли из жизни, некоторых изменило до неузнаваемости то, через что им пришлось пройти. Моя мать работала в приюте для наркоманов, и я бывал там довольно часто. С детства я видел достаточно, чтобы понять, кем я не хочу становиться.”
- А кто повлиял на тебя в музыкальном смысле?
“Музыка находится под влиянием таких готических групп как The Fields Of The Nephilim, но с добавлением мощи металла. Мне нравится и меланхолия, которую несут составы типа This Mortal Coil, Dead Can Dance, Clan Of Xymox, и жёсткие элементы индастриала
Многие металлисты тоже повлияли на меня. Motorhead, Venom, Slayer, Bathory, Possessed, Napalm Death
Я не люблю выбирать, лучше комбинировать элементы всех стилей и пытаться создать что-то новое.”
- Расскажи, кто делал обложку для альбома?
“Кеми и я всё сделали сами. В буклете на фотографиях это мы, а на обложке – модель, которую пригласил фотограф. Знаки, которые там нарисованы, я взял из одной средневековой книги. Тот, что на Кеми, срисован с волшебного амулета, дающего силу. На мне изображен магический знак защиты. Я выслушал много упрёков по поводу этой обложки, но мне она нравится.”
- Каково твоё семейное положение?
“У меня семилетний сын, умный мальчик, хочет быть художником или писателем. Планов расширять семью у меня нет. Живу я с симпатичной и интеллигентной девушкой, которая тоже работает в сфере музыки. Ещё у меня есть щенок, который здорово веселит меня.”
- Можно прокормить семью, занимаясь музыкой?
“Очень трудно, но можно. Но если не содержать студию и не работать в качестве продюсера, то это невозможно.”
- Можешь припомнить какой-нибудь забавный случай из своей продюсерской практики?
“Повеселился я, записывая недавно старых чудаков, которые решили удивить жён компактом собственного производства. Они никак не могли взять одну ноту, а лирика, которую они написали, представляла собой бессмысленные обрывки словосочетаний и предложений. Мне стоило усилий сдерживать смех, но когда они ушли, я оторвался от души.”
- А над чем ты работаешь непосредственно сейчас?
“С мая мы работаем над новым альбомом, почти закончили запись. Надеюсь, он выйдет поздней осенью. Вы найдёте те же настроения, что и на ‘Opium Hearts’, но музыка будет более мощной и тяжёлой, но в то же время мелодичной и атмосферной. Саунд будет более плотным, синтезаторы зазвучат ещё мрачнее. Конечно, Кеми споёт кое-что на новом альбоме. После я намерен отправится в турне, скорее всего в качестве поддержки для группы покрупнее, но об этом пока рано говорить
”
Юра “Хирург”.
Также читайте: