CATHARSIS “Вес и масштаб”
Автор: Влад “Viper”
Вес и масштаб группы CATHARSIS на отечественной сцене довольно сложно недооценить. Команда, появившаяся в уже далеких 90-х как некий русский аналог, скажем, Amorphis, со временем стала настоящим столпом отечественного хэви-пауэра… Хотя, говоря о хэви-пауэре в России, довольно сложно перечислить еще кого-то, кроме всем известных «катаров» и Эпи, конечно. Нет, групп-то полно, да толку мало – на уровень упомянутых, или хотя бы близко к нему, так никто и не смог забраться.
В любом случае, минувший год оказался для Catharsis весьма бодрым – хотя бы потому, что наконец-то свет увидел новый альбом ‘Зеркало Судьбы’, презентация которого отгремела в столичном ГлавКлубе при участии оркестра. Про клип на песню «Время Потерь» говорить не совсем корректно – строго говоря, он был опубликован еще в 2018-м, но… и его можно притянуть за уши. В общем, интересных поводов для «пообщаться» - вагон. И вот сидим мы с Джеффом…
…И вот сидим мы с незабвенным лидером и отцом Catharsis Игорем ‘Jeff’ Поляковым в одном интересном заведении в самом центре Москвы. Что за заведение – не скажу, за рекламу нам пока не заплатили, но место прекрасное. Сидим, значит, пьем чай. Да-да, не удивляемся, именно чай! И обсуждаем дела года уходящего, и прошлого далекого.
- Слушай, ну первый вопрос будет стандартно-дебильным, уж прости.
«Давай, дебильные вопросы — это наше всё».
- Тогда вот тебе: расскажи, как работали над свежим альбомом, почему так долго не было слышно ничего нового: все-таки между студийными пластинками времени прошло прилично… И поделись впечатлениями от презентации.
«По существу. Во-первых, ты говоришь, что много времени прошло между альбомами. Если говорить о студийных пластинках, то у нас в 2014 году вышел ‘Индиго’. А сейчас у нас какой, 2019 год? Пять лет. Так вот, мы когда записали этот замечательный, в кавычках, альбом ‘Индиго’, который я лично не люблю по многим причинам, в первую очередь по причине того, что продакшен там сделан отвратительно. А учитывая то, что продюсированием пластинки занимался тоже я, я очень недоволен собственной работой, очень недоволен, что допустил некоторые вещи, которых нельзя было допускать – дал слабину, я этой пластинкой конкретно недоволен. И отклик на нее был хреновым. Везде. И на самом деле, я понимаю, почему. Почему это было сделано неправильно. И вот именно тогда, в том самом 2014 году, мне стало понятно, что нужно делать что-то новое, если не революционное, то что-то намного более интересное, потому что мы куда-то не туда пошли. Пластинка не туда пошла. И направление всего развития коллектива пошло не туда. И вот идея работы с симфоническим оркестром тогда встала на передний план, хотя была у меня и раньше. Но вот именно тогда вышла вперед. Я подумал, что все-таки надо переключиться на это дело, потому что впереди 20-летие группы. Под 20-летие — концерт с оркестром. А по его итогам сделать аудио-версию, Blu-ray и так далее. И два следующих года по сути шла работа на этот оркестровый проект. И я бы не сказал, что между альбомами была такая уж большая пауза — потому что в 2017 вышла вся эта симфоническая история. Потому что это тоже работа, тоже релиз… Да, он не студийный, но тем не менее. И он, я уже тогда это понимал, в свою очередь был шагом к той пластинке, которая вышла уже сейчас: студийной работе с симфоническим оркестром. То есть она, по сути, является результатом четырехлетней работы. Поэтому, какие большие перерывы? Это глобальный такой период работы и жизни коллектива».
- А что с впечатлениями от презентации?
«Да так-то оно неплохо – и красиво, и картинка, и сняли мы это все замечательно, и клип в скором времени оттуда выйдет, все было здорово. За исключением того, что некоторые вопросы все-таки случились со звуком у нас там. По ряду причин. И тут было немного обидно… Но, чего уж к этому возвращаться? Все прошло хорошо, все классно, а самое важное, что альбом принимается хорошо везде. Я удивлен, если честно, насколько хорошо он пошел. Но живая премьера оказалась немного смазанной. Все красиво, все здорово, многим, даже большинству, я уверен, понравилось. Но вот я недоволен. Я знаю, из-за кого так случилось, почему… И уже репрессивные меры приняты. Репрессии, наказания, избиения, порка публичная, и так далее – все было. И еще немножко будет».
- Звучит страшно…
«Не, не страшно».
- Ладно. Репрессии - это, конечно, замечательно, но по альбому у меня все же вопросы есть. Да, отзывы, определенно, положительные в основной массе. Много хороших отзывов и от коллег-музыкантов, что особенно ценно, сам знаешь, как у нас любят друг на друга нагадить.
«Ну, куда ж без этого».
- Но есть такой момент. Сколько я переслушивал пластинку, вот в некоторых моментах или даже целиком в песнях прямо-таки сквозит наследие классических советских ВИА. К которым внезапно добавили тяжелые гитары. Это что, как и почему?
«Не то, чтобы они отдают наследием советских ВИА… хотя… знаешь, ты очень правильно это дело подметил. Хотя первым это подметил еще Кирилл Немоляев, который когда это услышал, сказал, мол, это прям круто, там же прям наша старая эстрада слышна. У нас основной композитор в любом случае, как бы там что не аранжировал, это Олег Мишин. Это человек достаточно взрослый. И это человек, который слушает и интересуется (к сожалению ли, к счастью – не знаю) совершенно иной музыкой, нежели которую играет в группе Catharsis. Это известный факт. И это накладывает определенный отпечаток на то, что человек делает. Особенно ярко это было в работе над песней «Время Потерь». Первая версия, которую он мне принес — я ее полностью забраковал. На хрен вся песня была забракована, кроме буквально пары моментов. Он обиделся тогда. Долго не разговаривал со мной, но это нормальный творческий процесс. Но потом все же понял, что я хотел от него получить и принес новую версию, которую все знают. Но в ней, в этой версии, остались именно советские эстрадные инфлюенции. И я подумал, ну хрен с ним, пускай останется. Потому что я сам люблю какую-то старую советскую музыку эстрадную. И во всех песнях это проскальзывает. Это мышление Олега. Да, мы делаем металлический трек, но вот именно его восприятие, через призму его кругозора — оно остается. И мне, например, это дико нравится. Это, может быть, молодежь не поймет, но нам это в кайф».
- Я не буду делать выводов, хорошо оно или плохо. Но, если Catharsis периода ‘Imago’ был коллективом такого классического евро-пауэра, особенно в англоязычной версии, то сейчас группа окончательно сформировалась как явление аутентично-русское, с собственным, индивидуальным и узнаваемым звучанием. То есть, если ты нынешний Catharsis поставишь там, на Западе, я имею в виду, никто не скажет «о, это Sonata Arctica на русском языке».
«И слава богу!»
- Эмм… Ладно, Stratovarius на русском языке. А вот со старым, еще англоязычным материалом, было несколько иначе.
«Ну, тут ответ один – Олег Мишин. Человек повзрослел, его интересы и вкусы приобрели более очерченные границы и проецируются на то, что мы делаем. Слава богу, мы нащупали оптимальный баланс, и понимаем где, как и в каком процентном соотношении оставить это в музыке будет клево, а в каком – нет. Так, чтобы это было правильно и необычно. Это мы вот понимаем, что это оттуда откуда-то растет. Люди моложе – они не знают, что это. Они воспринимают это как некую фишку. А ведь это всё очень хорошо ложится на слух и дает ощущение узнавания «о, я где-то это слышал. А где – я не знаю». И слава богу. Поэтому тут только так. Я это приветствую. Когда это не доходит до маразма, это прекрасно».
- Если мне не изменяет память, впервые я Catharsis увидел на сцене году в 2001-м, в ДК Горбунова, на разогреве у Nightwish. И я тогда подумал…
«…Боже мой, какой говнище! (смеется)».
- Нет, наоборот. Я тогда был мало знаком с российской сценой и мне, наоборот, очень зашло. Вы довольно цельно смотрелись на сцене, особенно в этих своих фраках. Мне это показалось очень крутым, потому что я тогда из русских знал разве что Арию, которая мне никогда особо не заходила, да пару коллективов поменьше, типа Mental Home…
«Я тебя перебью – мы тогда совсем не играли круто. Вот совсем. Но, как и большинство русских команд, очень хотели быть похожими на западные группы».
- Потом я вас увидел на разогреве у Blind Guardian то ли в 2003-м, то ли в 2005-м – не помню точно, помню, что это был их первый приезд, а сам концерт был на Малой ледовой…
«…Арене Лужников, да».
- И когда, скажем так, интерес закрепился, да и я сам начал больше тусоваться с металлистами… Начал копать инфу, и обнаружил, что поначалу вы играли совсем другую музыку. Понятное дело, что это не секрет, и часть вашей аудитории вполне себе в курсе… Но расскажи, как все-таки вы от дума… к пауэру?
«Ну ты вообще... Мне кажется, эти вопросы перестали задавать уже лет десять как».
- А вот давай зададим. Все-таки такие кардинальные смены стиля в рамках одной группы – явление не самое частое (представил себе Cradle of Filth, заигравших что-то в духе Rhapsody, после выпуска дебютного альбома…)
«Там даже не дум был. Тут нужно копнуть историю. Это были 90-е годы. Только-только прошла первая волна советского метала. Появился метал пост-советский, российский, но с таким… европейским лицом. Все очень сильно захотели стать как европейские группы. Все смотрели на Запад, как на какую-то панацею. Группы поголовно исполняли песни на английском языке, каждый коллектив можно было с кем-то сравнить. И мы не исключение. Мы все почему-то шли куда-то и думали, что Запад нас спасет. И все, может быть подсознательно, не знаю, очень старались быть похожими на кого-то. И тогда, когда появилась тяжелая мелодичная музыка, она была похожа на что-то такое… Это был не дум, дэт, а что-то иное, но с добавлением клавиш там… Это было тогда в какой-то степени модно. Мы, поскольку были маленькими, ну ладно, не маленькими, но очень молодыми, мы тоже хотели быть в тренде, быть модными. То есть нам казалось, что это правильно. Нам тоже нравился Amorphis, например. Это нормально. Когда ты молодой, это нормально – кому-то подражать. А вот когда мы наигрались вот в это все, тогда начали понимать, что, наверное, это не совсем «наше». Начали понимать, что нам нужен чистый вокал, чистый голос. Это не было так, мол, вот мы дум играли, а теперь будем пауэр. Мы просто взяли человека поющего. И мы не задумывались над тем, как теперь это все будет называться. Просто нам не хватало пения, чтобы человек пел именно. Не рычал. И очень быстро выяснилось, что если в наши песни взять человека поющего, то они быстро начинают звучать не как дум там, или дэт, а вполне себе как пауэр… А если где-то мы еще и темпы подняли – вот тебе пауэр и получился. А осознанно мы никогда не заморачивались никакими стилями, все происходило спонтанно и органично».
- Скандалы-интриги-расследования у нас любят все. Но вот незадача: между двумя столпами российского хэви-пауэра – Catharisis и Эпидемией никаких терок нет.
«Абсолютно никаких. Подстебать друг друга прикольно, а так…»
- Но людям же хочется срача. А его нет. Вот расскажи, почему так получилось, что вы не противоборствующие, а вполне себе мирно (и даже дружески) сосуществующие коллективы.
«Противоборствовать можно где-нибудь в Европе, где развит рынок, где есть реальная конкуренция, потому что огромное количество групп, аудитория большая. И кто выше, а кто ниже – имеет значение. Потому что есть, кому и с кем соревноваться, есть, кому и что противопоставлять. Есть, за что бороться. У нас на всю страну – огромную, я хочу подчеркнуть – групп, которые серьезно что-то играют, которые локомотивы… Единицы. И если говорить о хэви-пауэре, то это мы, Эпидемия… Кого еще можно добавить? Да хрен его знает».
- И Лаптева?
«Вот. И Лаптева (смех). Вот и как мы можем? За что нам противоборствовать? Нам наоборот нужно больше общаться. У нас здесь нет конкуренции и быть не может. Не с кем конкурировать. И это плохо, на самом деле. Хре-но-во! То есть у нас нет как такового рынка, у нас нет… Да ни хрена у нас нет. У нас вот получилось, у них получилось. И вот мы живем и радуемся, что можем себе позволить существовать как творческие единицы. Поэтому если мы начнем еще и друг другу какие-то козни строить – это вообще бред».
- Ну, надо сказать, что вы еще и довольно разные – и музыкально, и тематически. Не припомню особо у Catharsis песен про эльфов и прочих драконов с гоблинами.
«Ну, в эльфов мы не верим. Хотя, иногда бывает…»
- Я к тому, что если Эпидемия у нас всегда была «в сказке», то Catharsis далеко не всегда сказочный. То есть такие темы проскальзывают, но не являются центральными.
«Мы не сказочные, да».
- О клипе ты уже обмолвился, о грядущем, я имею в виду. А что еще глобально в планах? Понятно, что об альбоме говорить глупо, у вас ‘Зеркало Судьбы’ вышло буквально пару недель назад…
«Ну почему? Я уже думал, ну так, прикидывал… Забегая немного вперед. Еще работая с 2014 года над всей историей с симфоническим оркестром, пробегая через концерт, живой релиз, студийный альбом, я сам себе поставил вопрос – что делать дальше? Стоит ли это дело развивать, или как-то уходить в другие вектора, на другие территории и так далее? Мне сейчас кажется - кстати, потом самому будет интересно, что я сказал сейчас – скажем, через полгода. Мне кажется, и я почти уже даже уверен, что тему с оркестром надо продолжать. Что вот это, как говорится, «наше», оно очень гармонично, логично и меня даже, в кои-то веки, не тошнит, и людям это нравится. Так что, наверное, мы будем продолжать дальше тему оркестровую. У нас сейчас готова одна песня. Даже более жесткая, чем «Черные Сфинксы», она даже могла войти в альбом… Но не вошла, чтобы не ломать общую композицию. Так что, наверное, она весной выйдет синглом. Но необычным. Необычно будет подан, под, так скажем, необычным соусом. Планы уже есть».
- А вот скажи мне, не занесет ли вас такими темпами в те края, в которые занесло Blind Guardian с их симфоническим альбомом?
«Не-не-не. Ни в коем случае. Наоборот, метала, может быть, надо даже еще больше. Уже на этой пластинке гитарная работа такая, куда более плотная сделана, чем раньше. Предмет особой гордости. Так что это продолжать будем. А то, что сделали Blind Guardian – это, конечно, качественно, я послушал несколько вещей, насколько времени хватило… Но для меня это совершенно неинтересно. Для меня метал всегда ассоциировался с настоящими «тяжелыми» инструментами, с каким-то качем, грувом. И если этого нет, мне это автоматически неинтересно. И мы такое играть не будем».
- Я вот не припомню в последние годы у вас каких-то глобальных, масштабных гастролей. Так, чтобы взять и зарядить сразу на несколько недель, а то и месяцев. Вы все больше выезжаете чисто точечно….
«В 2010-м у нас было подряд 30-35 концертов…»
- Но это был 2010-м, как я и говорю.
«…и вот после того как, после очередной поездки группа на полном серьезе чуть не развалилась – всё, то есть мы дошли уже до точки кипения, то есть крышняк прям ехал, уже все друг друга ненавидели, я сказал «стоп». Больше такого не будет никогда, потому что это плохо. Такой график, особенно с логистикой нашей страны — это абсолютное зло. Вот три-четыре… предположим, неделя концертов – и домой. На перерыв. Никаких глобальных гастролей мы больше делать не будем. Это очень плохо отражается на всем – на моральном состоянии, на физическом, на здоровье, на отношении друг к другу. Все плохо. Этого не нужно и этого не будет».
- А за бугром? Вы неоднократно катались в Израиль, например. А не было планов окучить, скажем, большие летние фестивали?
«Такие планы уже несколько лет витают, кое во что выливаются… Вот это, кстати, интересно. Кое-что сейчас прорабатывается, может быть этим летом уже что-то организуется. Может быть, следующим. Это действительно интересно, и это скорее всего состоится».
- Ты вот говоришь обо всем очень правильно, очень прагматично. А есть ли внутри тебя где-то такой маленький Игорь, который сидит и мечтает, эх, съездить бы в тур с Iron Maiden!
«Вот именно с Iron Maiden – да. Игорь маленький с удовольствием бы съездил. Полетал бы с ними на самолете, например. А еще лучше – с Metallica! Это есть, это интересно, это я бы да. Это я бы ох!»
- Ну и напоследок я тебе задам вопрос, который смутил некоторую часть аудитории группы Catharisis – народ-то помнит Джеффа большим таким товарищем с гитарой…
«Да, крупным товарищем…»
- Крупным. И тут такое резкое преображение. И всем вокруг очень интересно, что произошло, и почему ты так резко решил настолько кардинально измениться?
«Так, я сейчас всем отвечаю: поменялась жизненная концепция, произошла серьезная переоценка ценностей. Все пересмотрено, абсолютно все. Что-то в жизни появилось новое, важное, чего раньше не было никогда. Благодаря этому…»
В любом случае, минувший год оказался для Catharsis весьма бодрым – хотя бы потому, что наконец-то свет увидел новый альбом ‘Зеркало Судьбы’, презентация которого отгремела в столичном ГлавКлубе при участии оркестра. Про клип на песню «Время Потерь» говорить не совсем корректно – строго говоря, он был опубликован еще в 2018-м, но… и его можно притянуть за уши. В общем, интересных поводов для «пообщаться» - вагон. И вот сидим мы с Джеффом…
…И вот сидим мы с незабвенным лидером и отцом Catharsis Игорем ‘Jeff’ Поляковым в одном интересном заведении в самом центре Москвы. Что за заведение – не скажу, за рекламу нам пока не заплатили, но место прекрасное. Сидим, значит, пьем чай. Да-да, не удивляемся, именно чай! И обсуждаем дела года уходящего, и прошлого далекого.
- Слушай, ну первый вопрос будет стандартно-дебильным, уж прости.
«Давай, дебильные вопросы — это наше всё».
- Тогда вот тебе: расскажи, как работали над свежим альбомом, почему так долго не было слышно ничего нового: все-таки между студийными пластинками времени прошло прилично… И поделись впечатлениями от презентации.
«По существу. Во-первых, ты говоришь, что много времени прошло между альбомами. Если говорить о студийных пластинках, то у нас в 2014 году вышел ‘Индиго’. А сейчас у нас какой, 2019 год? Пять лет. Так вот, мы когда записали этот замечательный, в кавычках, альбом ‘Индиго’, который я лично не люблю по многим причинам, в первую очередь по причине того, что продакшен там сделан отвратительно. А учитывая то, что продюсированием пластинки занимался тоже я, я очень недоволен собственной работой, очень недоволен, что допустил некоторые вещи, которых нельзя было допускать – дал слабину, я этой пластинкой конкретно недоволен. И отклик на нее был хреновым. Везде. И на самом деле, я понимаю, почему. Почему это было сделано неправильно. И вот именно тогда, в том самом 2014 году, мне стало понятно, что нужно делать что-то новое, если не революционное, то что-то намного более интересное, потому что мы куда-то не туда пошли. Пластинка не туда пошла. И направление всего развития коллектива пошло не туда. И вот идея работы с симфоническим оркестром тогда встала на передний план, хотя была у меня и раньше. Но вот именно тогда вышла вперед. Я подумал, что все-таки надо переключиться на это дело, потому что впереди 20-летие группы. Под 20-летие — концерт с оркестром. А по его итогам сделать аудио-версию, Blu-ray и так далее. И два следующих года по сути шла работа на этот оркестровый проект. И я бы не сказал, что между альбомами была такая уж большая пауза — потому что в 2017 вышла вся эта симфоническая история. Потому что это тоже работа, тоже релиз… Да, он не студийный, но тем не менее. И он, я уже тогда это понимал, в свою очередь был шагом к той пластинке, которая вышла уже сейчас: студийной работе с симфоническим оркестром. То есть она, по сути, является результатом четырехлетней работы. Поэтому, какие большие перерывы? Это глобальный такой период работы и жизни коллектива».
- А что с впечатлениями от презентации?
«Да так-то оно неплохо – и красиво, и картинка, и сняли мы это все замечательно, и клип в скором времени оттуда выйдет, все было здорово. За исключением того, что некоторые вопросы все-таки случились со звуком у нас там. По ряду причин. И тут было немного обидно… Но, чего уж к этому возвращаться? Все прошло хорошо, все классно, а самое важное, что альбом принимается хорошо везде. Я удивлен, если честно, насколько хорошо он пошел. Но живая премьера оказалась немного смазанной. Все красиво, все здорово, многим, даже большинству, я уверен, понравилось. Но вот я недоволен. Я знаю, из-за кого так случилось, почему… И уже репрессивные меры приняты. Репрессии, наказания, избиения, порка публичная, и так далее – все было. И еще немножко будет».
- Звучит страшно…
«Не, не страшно».
- Ладно. Репрессии - это, конечно, замечательно, но по альбому у меня все же вопросы есть. Да, отзывы, определенно, положительные в основной массе. Много хороших отзывов и от коллег-музыкантов, что особенно ценно, сам знаешь, как у нас любят друг на друга нагадить.
«Ну, куда ж без этого».
- Но есть такой момент. Сколько я переслушивал пластинку, вот в некоторых моментах или даже целиком в песнях прямо-таки сквозит наследие классических советских ВИА. К которым внезапно добавили тяжелые гитары. Это что, как и почему?
«Не то, чтобы они отдают наследием советских ВИА… хотя… знаешь, ты очень правильно это дело подметил. Хотя первым это подметил еще Кирилл Немоляев, который когда это услышал, сказал, мол, это прям круто, там же прям наша старая эстрада слышна. У нас основной композитор в любом случае, как бы там что не аранжировал, это Олег Мишин. Это человек достаточно взрослый. И это человек, который слушает и интересуется (к сожалению ли, к счастью – не знаю) совершенно иной музыкой, нежели которую играет в группе Catharsis. Это известный факт. И это накладывает определенный отпечаток на то, что человек делает. Особенно ярко это было в работе над песней «Время Потерь». Первая версия, которую он мне принес — я ее полностью забраковал. На хрен вся песня была забракована, кроме буквально пары моментов. Он обиделся тогда. Долго не разговаривал со мной, но это нормальный творческий процесс. Но потом все же понял, что я хотел от него получить и принес новую версию, которую все знают. Но в ней, в этой версии, остались именно советские эстрадные инфлюенции. И я подумал, ну хрен с ним, пускай останется. Потому что я сам люблю какую-то старую советскую музыку эстрадную. И во всех песнях это проскальзывает. Это мышление Олега. Да, мы делаем металлический трек, но вот именно его восприятие, через призму его кругозора — оно остается. И мне, например, это дико нравится. Это, может быть, молодежь не поймет, но нам это в кайф».
- Я не буду делать выводов, хорошо оно или плохо. Но, если Catharsis периода ‘Imago’ был коллективом такого классического евро-пауэра, особенно в англоязычной версии, то сейчас группа окончательно сформировалась как явление аутентично-русское, с собственным, индивидуальным и узнаваемым звучанием. То есть, если ты нынешний Catharsis поставишь там, на Западе, я имею в виду, никто не скажет «о, это Sonata Arctica на русском языке».
«И слава богу!»
- Эмм… Ладно, Stratovarius на русском языке. А вот со старым, еще англоязычным материалом, было несколько иначе.
«Ну, тут ответ один – Олег Мишин. Человек повзрослел, его интересы и вкусы приобрели более очерченные границы и проецируются на то, что мы делаем. Слава богу, мы нащупали оптимальный баланс, и понимаем где, как и в каком процентном соотношении оставить это в музыке будет клево, а в каком – нет. Так, чтобы это было правильно и необычно. Это мы вот понимаем, что это оттуда откуда-то растет. Люди моложе – они не знают, что это. Они воспринимают это как некую фишку. А ведь это всё очень хорошо ложится на слух и дает ощущение узнавания «о, я где-то это слышал. А где – я не знаю». И слава богу. Поэтому тут только так. Я это приветствую. Когда это не доходит до маразма, это прекрасно».
- Если мне не изменяет память, впервые я Catharsis увидел на сцене году в 2001-м, в ДК Горбунова, на разогреве у Nightwish. И я тогда подумал…
«…Боже мой, какой говнище! (смеется)».
- Нет, наоборот. Я тогда был мало знаком с российской сценой и мне, наоборот, очень зашло. Вы довольно цельно смотрелись на сцене, особенно в этих своих фраках. Мне это показалось очень крутым, потому что я тогда из русских знал разве что Арию, которая мне никогда особо не заходила, да пару коллективов поменьше, типа Mental Home…
«Я тебя перебью – мы тогда совсем не играли круто. Вот совсем. Но, как и большинство русских команд, очень хотели быть похожими на западные группы».
- Потом я вас увидел на разогреве у Blind Guardian то ли в 2003-м, то ли в 2005-м – не помню точно, помню, что это был их первый приезд, а сам концерт был на Малой ледовой…
«…Арене Лужников, да».
- И когда, скажем так, интерес закрепился, да и я сам начал больше тусоваться с металлистами… Начал копать инфу, и обнаружил, что поначалу вы играли совсем другую музыку. Понятное дело, что это не секрет, и часть вашей аудитории вполне себе в курсе… Но расскажи, как все-таки вы от дума… к пауэру?
«Ну ты вообще... Мне кажется, эти вопросы перестали задавать уже лет десять как».
- А вот давай зададим. Все-таки такие кардинальные смены стиля в рамках одной группы – явление не самое частое (представил себе Cradle of Filth, заигравших что-то в духе Rhapsody, после выпуска дебютного альбома…)
«Там даже не дум был. Тут нужно копнуть историю. Это были 90-е годы. Только-только прошла первая волна советского метала. Появился метал пост-советский, российский, но с таким… европейским лицом. Все очень сильно захотели стать как европейские группы. Все смотрели на Запад, как на какую-то панацею. Группы поголовно исполняли песни на английском языке, каждый коллектив можно было с кем-то сравнить. И мы не исключение. Мы все почему-то шли куда-то и думали, что Запад нас спасет. И все, может быть подсознательно, не знаю, очень старались быть похожими на кого-то. И тогда, когда появилась тяжелая мелодичная музыка, она была похожа на что-то такое… Это был не дум, дэт, а что-то иное, но с добавлением клавиш там… Это было тогда в какой-то степени модно. Мы, поскольку были маленькими, ну ладно, не маленькими, но очень молодыми, мы тоже хотели быть в тренде, быть модными. То есть нам казалось, что это правильно. Нам тоже нравился Amorphis, например. Это нормально. Когда ты молодой, это нормально – кому-то подражать. А вот когда мы наигрались вот в это все, тогда начали понимать, что, наверное, это не совсем «наше». Начали понимать, что нам нужен чистый вокал, чистый голос. Это не было так, мол, вот мы дум играли, а теперь будем пауэр. Мы просто взяли человека поющего. И мы не задумывались над тем, как теперь это все будет называться. Просто нам не хватало пения, чтобы человек пел именно. Не рычал. И очень быстро выяснилось, что если в наши песни взять человека поющего, то они быстро начинают звучать не как дум там, или дэт, а вполне себе как пауэр… А если где-то мы еще и темпы подняли – вот тебе пауэр и получился. А осознанно мы никогда не заморачивались никакими стилями, все происходило спонтанно и органично».
- Скандалы-интриги-расследования у нас любят все. Но вот незадача: между двумя столпами российского хэви-пауэра – Catharisis и Эпидемией никаких терок нет.
«Абсолютно никаких. Подстебать друг друга прикольно, а так…»
- Но людям же хочется срача. А его нет. Вот расскажи, почему так получилось, что вы не противоборствующие, а вполне себе мирно (и даже дружески) сосуществующие коллективы.
«Противоборствовать можно где-нибудь в Европе, где развит рынок, где есть реальная конкуренция, потому что огромное количество групп, аудитория большая. И кто выше, а кто ниже – имеет значение. Потому что есть, кому и с кем соревноваться, есть, кому и что противопоставлять. Есть, за что бороться. У нас на всю страну – огромную, я хочу подчеркнуть – групп, которые серьезно что-то играют, которые локомотивы… Единицы. И если говорить о хэви-пауэре, то это мы, Эпидемия… Кого еще можно добавить? Да хрен его знает».
- И Лаптева?
«Вот. И Лаптева (смех). Вот и как мы можем? За что нам противоборствовать? Нам наоборот нужно больше общаться. У нас здесь нет конкуренции и быть не может. Не с кем конкурировать. И это плохо, на самом деле. Хре-но-во! То есть у нас нет как такового рынка, у нас нет… Да ни хрена у нас нет. У нас вот получилось, у них получилось. И вот мы живем и радуемся, что можем себе позволить существовать как творческие единицы. Поэтому если мы начнем еще и друг другу какие-то козни строить – это вообще бред».
- Ну, надо сказать, что вы еще и довольно разные – и музыкально, и тематически. Не припомню особо у Catharsis песен про эльфов и прочих драконов с гоблинами.
«Ну, в эльфов мы не верим. Хотя, иногда бывает…»
- Я к тому, что если Эпидемия у нас всегда была «в сказке», то Catharsis далеко не всегда сказочный. То есть такие темы проскальзывают, но не являются центральными.
«Мы не сказочные, да».
- О клипе ты уже обмолвился, о грядущем, я имею в виду. А что еще глобально в планах? Понятно, что об альбоме говорить глупо, у вас ‘Зеркало Судьбы’ вышло буквально пару недель назад…
«Ну почему? Я уже думал, ну так, прикидывал… Забегая немного вперед. Еще работая с 2014 года над всей историей с симфоническим оркестром, пробегая через концерт, живой релиз, студийный альбом, я сам себе поставил вопрос – что делать дальше? Стоит ли это дело развивать, или как-то уходить в другие вектора, на другие территории и так далее? Мне сейчас кажется - кстати, потом самому будет интересно, что я сказал сейчас – скажем, через полгода. Мне кажется, и я почти уже даже уверен, что тему с оркестром надо продолжать. Что вот это, как говорится, «наше», оно очень гармонично, логично и меня даже, в кои-то веки, не тошнит, и людям это нравится. Так что, наверное, мы будем продолжать дальше тему оркестровую. У нас сейчас готова одна песня. Даже более жесткая, чем «Черные Сфинксы», она даже могла войти в альбом… Но не вошла, чтобы не ломать общую композицию. Так что, наверное, она весной выйдет синглом. Но необычным. Необычно будет подан, под, так скажем, необычным соусом. Планы уже есть».
- А вот скажи мне, не занесет ли вас такими темпами в те края, в которые занесло Blind Guardian с их симфоническим альбомом?
«Не-не-не. Ни в коем случае. Наоборот, метала, может быть, надо даже еще больше. Уже на этой пластинке гитарная работа такая, куда более плотная сделана, чем раньше. Предмет особой гордости. Так что это продолжать будем. А то, что сделали Blind Guardian – это, конечно, качественно, я послушал несколько вещей, насколько времени хватило… Но для меня это совершенно неинтересно. Для меня метал всегда ассоциировался с настоящими «тяжелыми» инструментами, с каким-то качем, грувом. И если этого нет, мне это автоматически неинтересно. И мы такое играть не будем».
- Я вот не припомню в последние годы у вас каких-то глобальных, масштабных гастролей. Так, чтобы взять и зарядить сразу на несколько недель, а то и месяцев. Вы все больше выезжаете чисто точечно….
«В 2010-м у нас было подряд 30-35 концертов…»
- Но это был 2010-м, как я и говорю.
«…и вот после того как, после очередной поездки группа на полном серьезе чуть не развалилась – всё, то есть мы дошли уже до точки кипения, то есть крышняк прям ехал, уже все друг друга ненавидели, я сказал «стоп». Больше такого не будет никогда, потому что это плохо. Такой график, особенно с логистикой нашей страны — это абсолютное зло. Вот три-четыре… предположим, неделя концертов – и домой. На перерыв. Никаких глобальных гастролей мы больше делать не будем. Это очень плохо отражается на всем – на моральном состоянии, на физическом, на здоровье, на отношении друг к другу. Все плохо. Этого не нужно и этого не будет».
- А за бугром? Вы неоднократно катались в Израиль, например. А не было планов окучить, скажем, большие летние фестивали?
«Такие планы уже несколько лет витают, кое во что выливаются… Вот это, кстати, интересно. Кое-что сейчас прорабатывается, может быть этим летом уже что-то организуется. Может быть, следующим. Это действительно интересно, и это скорее всего состоится».
- Ты вот говоришь обо всем очень правильно, очень прагматично. А есть ли внутри тебя где-то такой маленький Игорь, который сидит и мечтает, эх, съездить бы в тур с Iron Maiden!
«Вот именно с Iron Maiden – да. Игорь маленький с удовольствием бы съездил. Полетал бы с ними на самолете, например. А еще лучше – с Metallica! Это есть, это интересно, это я бы да. Это я бы ох!»
- Ну и напоследок я тебе задам вопрос, который смутил некоторую часть аудитории группы Catharisis – народ-то помнит Джеффа большим таким товарищем с гитарой…
«Да, крупным товарищем…»
- Крупным. И тут такое резкое преображение. И всем вокруг очень интересно, что произошло, и почему ты так резко решил настолько кардинально измениться?
«Так, я сейчас всем отвечаю: поменялась жизненная концепция, произошла серьезная переоценка ценностей. Все пересмотрено, абсолютно все. Что-то в жизни появилось новое, важное, чего раньше не было никогда. Благодаря этому…»
Также читайте: